Сохраняя веру в победу над коронавирусом, мир постепенно привыкает к мысли, что карантинные ограничения и самоограничения продлятся ещё… месяцы. А может, годы? Как изменится быт социума, если вирус пришёл всерьёз и надолго, рассказывает философ Константин ФРУМКИН – кандидат культурологии, координатор Ассоциации футурологов России.

Больше прозрачности

– Стало общим местом утверждать: мир не будет прежним.

– Пандемия не породила ничего технически нового, но принудила людей к тестированию практик, от которых они в массе своей долго уклонялись – отчасти из-за лени и инерции, а отчасти из-за преимуществ физического присутствия в офисе. Эти преимущества очевидны: приятно общаться с коллегами, попивать кофе на работе, расставаться на день с семьёй, чтобы соскучиться по ней. Но способствует ли всё это эффективности? Если и способствует (психологически), то всё равно не окупает огромных средств, которые расходует работодатель на обеспечение офисных рабочих мест. Пандемия раздражает нас и рушит наши жизненные планы, но позволила выявить эффективность удалённой работы. И дала стимул новому бизнесу – фирмам, которые обеспечивают онлайн-платформы и информационную безопасность. Что касается среднестатистического работника, которого перевели на удалёнку, то он как личность стал свободнее: может планировать рабочий день по собственному усмотрению и исполнять свои обязанности без привязки к месту – хоть на пляже, хоть в парке.

– Стал свободнее? Некоторые компании, в частности «Газпром», при переводе работников на удалёнку ввели жёсткий контроль: начальство видит «зеркало» твоего компьютера и следит, чтобы на протяжении в общей сложности четырёх часов в день ты не совершал никаких действий, кроме тех, что входят в твои обязанности. Удивляете! Пандемия породила толки о тотальной слежке, а вы говорите о свободе…

– Использование работодателем таких программ контроля за сотрудником – практика малораспространённая, во-первых. Во-вторых, она покажет свою бесполезность: нет лучшего критерия для оценки работника, чем результат труда, а слежка нервирует его, снижая работоспособность. Если же говорить о слежке в масштабах общества, то пандемия, увеличив наше присутствие в Сети, действительно усилила возможности контроля, вот только нужно различать возможности контроля и сам контроль.

Мы часто слышим об оруэлловском Большом Брате, но в действительности не всякому государству для обеспечения политической лояльности необходима тотальная слежка. Цифровой след, оставляемый каждым нашим действием в Сети, представляет гораздо больший интерес для бизнеса – прежде всего для банков и страховых компаний. Эти данные – новая нефть. Проанализировав их в огромном количестве, бизнес может вывести закономерности: таким людям лучше оказывать услуги на таких условиях, другим – на других условиях. Страховщики, получив доступ к вашим цифровым следам, смогут вычислить, насколько вы рисковый, а банкиры – насколько вы кредитоспособный. В то же время будут вводиться правовые ограничения доступа к этой информации. Например, уже сейчас в Нью-Йорке действует судебное решение, запрещающее страховым компаниям руководствоваться вашим публичным поведением в соцсетях. Если удастся доказать, что компания нарушила этот запрет, – её оштрафуют. В общем, ваша приватность будет много кому нужна, и в то же время её будут защищать – произойдёт столкновение тенденций. Но прозрачности в любом случае станет больше.

Жизнь в кайф?

– Если исчезнет потребность в огромных потоках людей из дома в офисы и обратно, то многие переедут за город, так?

– Несомненно. Большим успехом станет пользоваться индивидуальная жилищная застройка (квартира в мегаполисе сравнима по стоимости с частным домом за его пределами. – Прим. «АН»). Кроме того, инвесторы займутся строительством зон дауншифтинга (рекреации и удалённой работы. – Прим. «АН»), где будут возможны как качественный отдых, так и аренда индивидуального офиса. Целые страны – Кипр, Таиланд – застроены таким образом, и мы уже видим зачатки подобного в Крыму. Оплачивать аренду этих офисов, на мой взгляд, должны работодатели, но я бы не надеялся. Кроме того, закрепление удалённого режима работы ведёт к иной форме сотрудничества: будет всё меньше штатных работников и всё больше индивидуальных предпринимателей (ИП), оказывающих услуги фирмам. Значит, работодателю станет проще избавиться от вас (гораздо легче разорвать отношения с ИП, чем уволить штатного сотрудника). Впрочем, пандемия до сих пор не даёт оснований говорить о значительном росте безработицы.

– О работе сказано достаточно, давайте о досуге. Онлайн-концерты, онлайн-спектакли и онлайн-музеи не являются, прямо скажем, полноценной заменой концертов, спектаклей и музеев. Соответственно, у множества людей появилось незанятое (и притом домашнее) время – золотая жила для производителей видеоигр. Подстегнёт ли пандемия революционное развитие виртуальной реальности, способное заинтересовать человека любого склада и возраста?

– На первый взгляд здесь есть логическая связь, но экономическая логика сложнее. Всякая новая технология очень дорога. Чтобы окупиться, она должна быть предназначена либо для самых богатых клиентов, либо для большого потока обычных клиентов, а поток обеспечивается в общественном месте – в торговом центре, в парке и так далее. В последнее время виртуальная реальность шла именно по этому пути: в торговом центре вам предлагают аттракцион – шлем с очками. Купить его вы едва ли сможете, слишком дорого. Чтобы такой шлем появился у вас дома, должна быть разработана «облегчённая» удешевлённая версия. Это невозможно без инвестиций, а инвестиции берутся из тех самых денег, которые платят люди за пользование шлемом в общественном месте. Ограничивая посещение общественных мест, пандемия ломает этот процесс, усложняет окупаемость технологий на ранних стадиях, когда они ещё слишком дорогие. Поэтому – увы. Видеоигры улучшатся, но фантастических технологий не ждите.

Меньше счастья

– За ковидное полугодие в России на 10% выросло число разводов и на 10% уменьшилось число заключаемых браков. Для многих стало настоящим испытанием постоянно контактировать со своей второй половинкой, и не все его выдержали.

– Пандемия ускорила движение мира к отказу от семьи. Как бы ни сетовали консерваторы на разрушение традиционных ценностей, семья отмирает. Завершится этот процесс нескоро, но происходит на наших глазах. Взгляните на североевропейские страны, самые продвинутые по многим показателям: там полно домохозяйств из одного человека. В частности, стал популярен так называемый гостевой брак. Причин отмирания семьи несколько. Это и возросшая самостоятельность женщин, и высокие пособия для матерей-одиночек, и усугубляющаяся биологическая неполноценность среднестатистического человека, которая делает всё более популярным искусственное оплодотворение. А теперь ещё и пандемия.

– В условиях карантина знакомиться с девушками негде, кроме как в Сети, и приглашать их некуда, кроме как к себе домой, – сближение упростится?

– Об этом лучше спросить молодых (смеётся). Возможно, уже упростилось. В новом российском семейном фильме «Вратарь галактики» девушка сразу говорит парню: «Ты мне нравишься. Мы живём на высоких скоростях, нам некогда притворяться».

– В Интернете поиск партнёра почти на 100% основан на фото – получается, нефотогеничным людям станет совсем непросто.

– Им всегда было непросто – и ничего, справлялись. Есть такая поговорка (кажется, украинская): «Красивые разберутся, за сопатых подерутся». Красивых разбирают, они заканчиваются, и становятся востребованы сопатые (то бишь сопящие, сопливые) – настолько востребованы, что из-за них даже драться приходится.

– Подытожим. Нам, привыкшим к прежнему миру, нынешний дискомфортен. Но если он пришёл всерьёз и надолго, то вырастет поколение, которому не с чем будет сравнивать. Насколько счастливым может быть этот новый мир?

– Увы, он будет несчастнее, чем прежний. Нет общепринятой методологии измерения счастья, но на Западе это важная научная отрасль, и вывод учёных таков: материальный достаток имеет значение, но не только он. Человек – существо социальное, мы произошли (вероятно) от стайных обезьян, и наше психическое благополучие сильно зависит от взаимодействия с другими людьми. Уважение, поддержка, любовь – всё это крайне важно. Замыкание – безусловно, фактор несчастья. С одной стороны, Интернет технически упрощает коммуникацию, но, с другой стороны, он не заменит живого контакта. Грубо говоря, одна очная похвала стоит пяти похвал в Сети. Кроме того, сетевому общению свойственен негатив в огромных количествах, особенно если говорить о русском сегменте Интернета. Исследования показывают: времяпрепровождение в соцсетях ухудшает психическое благополучие. Соответственно, наша задача – налаживать сообщества доброжелательного общения. Это лекарство, которое спасёт человечество.