На счету Г.А. ИСАХАНЯНА десятки успешно проведённых операций и боевых задач. Свой путь он начинал в знаменитом Рязанском высшем воздушно-десантном училище, в 27 лет в должности комбата 350-го гв. пдп воевал в Афганистане, был миротворцем в Боснии и Герцеговине в 1996–1997 гг., в 1998 г. также в составе российских миротворческих сил был в Абхазии, затем обе чеченские кампании уже в должности комполка 234-го гв. пдп в 76‑й гв. дшд. Тот самый случай, когда на войне был чаще, чем дома. 28 июня 2000 г. за мужество и героизм, проявленные в ходе контртеррористической операции на Северном Кавказе, полковнику Г.А. Исаханяну присвоено звание Героя Российской Федерации.
О том, что является главной задачей для офицера, как не стать «машиной» на войне и нестандартных решениях – в нашем интервью с Героем.

– ГЕВОРК Анушаванович, вы могли в детстве представить, что станете военным?

– Передо мной никогда не стояло вопроса – быть или не быть военным? Меня всегда привлекала военная служба – то лётчиком хотел быть, то ещё кем-то. Нравились организованность, целеустремлённость служивых людей. В школе зачитывался мемуарами наших знаменитых лётчиков, особенно А. Покрышкина.

Но одна встреча всё же повлияла на мой выбор. В параллельном классе учились два мальчика, у которых родители были военные, а мы ходили в их воинскую часть заниматься самбо. Один из офицеров-тренеров, который нас учил, был чемпионом ВС СССР и до прибытия в эту часть служил в десантных войсках. Он рассказывал много историй о Рязани, о десантных войсках, о самом Рязанском гвардейском высшем воздушно-десантном командном училище. После этого я и поставил себе цель поступить в РГВВДКУ. Поступил, отучился и в итоге прослужил 33 календарных года.

– За время службы могут случаться ошибки или недочёты. Анализируете ли вы их? Как справлялись с неудачами? И как не «съесть» себя самого за эту ошибку?

– Не ошибается тот, кто не работает. Командир всегда должен анализировать любую ситуацию, которую он прошёл. Без разницы, мирное время или военное, большое или малое было мероприятие, – он всё равно проводит анализ на предмет, что получилось, а что нет.

Для чего это делать? Есть поговорка: «За одного битого двух небитых дают». Когда ты что-то проработал и потом это проанализировал, у тебя формируется этакий регламент действий, появляется опыт. Он помогает в будущем принимать решения быстро, правильно и на автомате.

Но порой бывает так, что «звёзды так сошлись», стечение обстоятельств, которые невозможно было учесть, – в итоге все твои расчёты оказались не такими точными. Ладно, если это случилось в мирное время. А если на войне и, не дай боже, кто-то погиб и ты не сумел предвидеть эту ситуацию до конца, то, конечно же, винишь себя в этом. Анализируешь себя, ситуацию, почему всё не просчитал. Всё учесть, конечно, невозможно, но к такому идеалу стремиться нужно.

Как уберечь себя, чтобы эта мысль тебя, как червячок, не грызла? Только дальше заниматься делом. Переключаться на выполнение поставленных задач и идти вперёд. Только так ты выживешь на войне, а иначе крыша может поехать. Будешь постоянно думать об ошибках – ситуации станут только хуже. Голова будет забита не тем, как эффективно провести операцию, а как не ошибиться. Это деструктивный путь.

– Не останавливаться и идти дальше – это вы по натуре такой человек или же военных этому учат?

– Офицер – это профессия. Офицер уровня командира полка и выше проходит весьма длительную подготовку – после училища он ещё, как минимум, в академии обучается. Плюс есть практика в виде прохождения службы. Не бывает так, что родился, окончил училище, и вдруг война, а ты сразу такой весь из себя идеальный на ней. Всё приходит со временем, и у каждого свой путь взросления и становления.

Во время Великой Отечественной войны у нас было много великих полководцев: Жуков, Рокоссовский и другие. Но мы всегда очень мало говорили об Иване Даниловиче Черняховском, который начал войну полковником, а к 1944 году был уже генералом армии и командующим фронтом. Всего за три года войны он проделал огромный путь.

Так и сейчас. Любой полковник растёт, как Черняховский, только в мирное время это происходит чуть дольше. Сама по себе война или военные конфликты – место, где в человеке всё концентрируется. Это как катализатор. На войне очень быстро взрослеют – не просто так там день считается за три. Бывает, одного боя хватает для того, чтобы ты поседел, чтобы поменял свои взгляды.

А главная задача офицера на войне в том, чтобы твои подчинённые выжили. Высший кайф для военного – это когда ты выполнил боевую задачу и все твои люди живы. Это квинтэссенция твоего «я» как человека и офицера, теории и опыта.

– Получается, нужно идти по тонкой грани – быть максимально эффективным, но и человеческие чувства сохранить.

– Именно. Если на войне теряешь человеческие чувства, превращаешься в «чиновника», становишься машиной, то тебя нужно убирать. Ведь эффективность твоей работы будет низкой.

Когда я служил в Афганистане, в нашем полку и дивизии сложилась такая атмосфера, что если у тебя после операции есть раненый, то возвращаешься на базу с очень тяжёлым сердцем. Нужно будет объяснять командирам, как ты вообще это допустил и что именно не предусмотрел, из-за чего твой подчинённый пострадал. А если, не дай бог, есть погибшие, то моральный груз ещё тяжелее.

Поэтому отношение к своим солдатам было очень бережным и трепетным. Нет, мы не сюсюкались с ними, война – жёсткая вещь. Но даже на войне нужно проявлять человеческие и отцовские качества.

– Как выстраивали такие отношения с подчинёнными?

– Успешного рецепта нет. Это получается как-то само собой. Твой командирский опыт и твои знания – ключ к правильным взаимоотношениям и правильному управлению подразделениями. Подчинённые же тоже тебя изучают и со временем улавливают твои интонации и понимают с полуслова. Высший пилотаж в таком взаимопонимании – это когда не говоришь: «Приказываю то-то и то-то», а достаточно сказать: «Вася, слева там то-то. Быстро!», и он уже понимает, что нужно сделать.

Это только в кино приказы формулируются очень длинно. На войне на это времени нет.

­– В Вооружённых силах есть место творчеству?

– Два офицера всегда найдут разное решение одной и той же задачи. Это как попросить сочинение написать – итог может быть примерно одинаковым, а изложение разным. Всё зависит от практических и теоретических знаний командира, его личности. И здесь уже появляется место для творчества.

В 1999 году в Чечне, когда выполняли задачу по блокированию Гудермеса, мы переходили рисовые чеки (каналы с водой на рисовых полях). Нам нужно было ввести противника – а он был в прямой видимости – в заблуждение, занять более выгодную позицию. Я принял решение, что мы выдвинемся ночью, на боевых машинах. Чтобы нас не обнаружили, мы выключили фары, горели только задние габариты, чтобы никто не заплутал в колонне. А чтобы противник не мог точно определить местоположение по звуку, двигались на холостых оборотах двигателя. Всего порядка 80 машин! Я же шёл впереди колонны как «проводник». Противник понял, где мы, только утром, когда увидел, что мы уже заняли высоты рядом с ним.

Вот такой способ ни в одном учебнике не описан. Это решение ко мне просто пришло.

– Многие молодые люди считают, что карьеру нельзя построить одновременно с личной жизнью и наоборот. Поэтому надо сначала заняться одним, а затем другим.

– Я не согласен, что должно быть разделение на этапы. К тому же всё зависит ещё и от человека, которого ты выбираешь своим спутником жизни. Если он согласен идти с тобой рука об руку, он тоже для себя должен принять решение. Вы «на берегу» должны определиться, что всё не может быть в розовом цвете. Возникнут ситуации, когда нужно будет отдавать время, здоровье, терпение, придётся ждать. Когда есть такой надёжный тыл в лице супруги и она всё это понимает, то офицеру и служить проще. Это применимо и к гражданской жизни.

– Жена военного – это профессия?

– Конечно. И, к сожалению, бывают случаи, когда некоторые женщины этого не выдерживают.

– Что для вас значат фразы «Служу Советскому Союзу», «Служу России», «Служу Родине»?

– Мужчина присягает один раз. Нельзя присягнуть дважды. В детстве мне и многим говорили: «Если у тебя хватило наглости что-то сказать или сделать, то у тебя должно хватить мужества ответить за сделанное или сказанное». А присяга – это не просто слова. Они обладают силой, в них есть энергия. Эти слова произносишь перед строем, перед своими друзьями. И после этого они не могут оставаться просто словами.

Плюс в Советском Союзе и само государство работало над воспитанием гражданина. Причём эта работа была многоуровневой. Поэтому для нас вопросы служения Родине и что такое Родина даже не стояли. Это было само собой разумеющееся. Это как мама – она одна, и она есть, какая есть. Мы её не выбирали – природа нам её дала, и всё. Так же и с Родиной.

Конечно, было трудно переходить из одной формации в другую, когда был развал СССР. Конечно, были сомнения – военные и гражданские очень много назадавали вопросов сами себе. Многие ушли из Вооружённых сил, ведь времена были очень тяжёлые – мне, например, приходилось по ночам работать грузчиком после службы, чтобы обеспечивать семью.

Но вместе с тем ведь есть и сознание того, что ты же мужчина. Ты дал слово. Когда-то клялся в том, что будешь служить Родине. Ты здоров. В состоянии это делать. У тебя есть знания и опыт. Разве можно в такой трудный момент бросить Родину?

Да, кто-то выбирал бизнес, быстрые деньги, лучшую жизнь, а кто-то продолжал тянуть эту лямку, какой бы она ни была. Ведь кто-то же должен это делать. Есть такая профессия – Родину защищать. И ты этим не кичишься, а просто занимаешься своей работой.

1990-е годы – это ведь трудные времена не только для нашей страны, но ещё и для военных. Тогда вооружённые конфликты шли буквально один за одним. Гражданская война в Грузии, грузино-абхазская война, южноосетинская война, осетино-ингушский конфликт, Таджикистан, Чечня, Югославия…

Я тогда больше был на войне, чем дома, как и мои коллеги. Задавал ли я себе вопросы? Конечно. Тем более когда не было зарплаты в 90-е, когда в воздухе витала безысходность. Все ходили хмурые, разговоры только об одном и одни и те же, куда бы ты ни пошёл.

Тогда просто нужно было выжить. А помогал в этом внутренний стержень, который был закалён и бытовым жизненным опытом, и войной в Афганистане.

Диана ЧЕРНИКОВА,
студентка 1-го курса ИГСУ РАНХиГС