Путь в профессионалы часто начинается со случайного стечения обстоятельств. В 6-м классе Александр Астапов увлекался греблей. Когда встал вопрос, куда поступать, – все мысли были только о небе. Однако в лётное училище путь оказался закрыт из-за недостаточно крепкого для службы в ВВС здоровья. Он не отчаялся – решил поступать в морское училище с прицелом попасть в авиационные классы. В итоге водная стихия победила воздушную. О том, как это произошло, в чём особенность службы на подлодке, о сложности походов подо льдами Северного Ледовитого океана и особом отношении к кораблю – в нашем интервью с Героем России, капитаном 1-го ранга Александром ­АСТАПОВЫМ.

– АЛЕКСАНДР Сергеевич, трудно ли попасть в подводники и как получилось, что хотели в небо, а попали под воду?

– В моём училище было два подводных класса, и только треть учеников попали на службу в подводники. Я этого целенаправленно добивался и в итоге прослужил 31 календарный год на атомных подводных лодках (АПЛ) всех трёх поколений.

Изначально хотел поступать в лётное училище, но подвело сердце. А вот в морское училище допустили. Там было три факультета: надводный, противолодочный и береговой. Я хотел попасть именно в береговой, потому что там были авиационные классы. Но на собеседовании командующий училищем сказал, что сейчас в ВМФ возникла необходимость в атомных ракетных подводных крейсерах. И на них нужны «крылатчики» – специалисты по крылатым ракетам, нужны целевики, которые бы это изучали. Вот так командующий меня уговорил, о чём я ни дня не пожалел.

– Что запомнилось больше всего за время службы?

– Я никогда не забуду аварию на К-431. Мне пришлось взять командование подводной лодкой на себя и вести борьбу за живучесть АПЛ в условиях радиационной опасности.

– Вы сравнили эту аварию с чернобыльской. В чём схожесть?

– Принцип был один и тот же. Только на ЧАЭС проводили опыты, а в данном случае сорвалась пятитонная крышка реактора и произошёл выброс наружу его содержимого. Под крышкой реактора забыли электрод от сварки, и, когда стали проверять реактор на герметичность, произошёл тепловой взрыв.

– Осознавали в тот момент опасность?

– Ни о чём не думал, кроме того, как спасти людей и корабль.

– Можно сказать, что операция прошла успешно?

– Будем считать, что да. Половины из тех, кто тогда со мной пошёл, а потом продолжил службу, уже нет в живых.

– Существует тенденция, что молодые люди избегают службы в армии. Как думаете, в чём причина?

– Если судить по тем беседам, которые проводим в колледжах, кадетских корпусах, школах, то я вижу другую молодёжь. Она, наоборот, стремится защищать Отечество, служить в армии. Так что тут всё зависит от воспитания. На мой взгляд, стремление избежать армии заключается в непонимании того, зачем туда идти. Молодые люди не представляют себя в армии, потому что не видят результатов их службы. Но если посмотреть на действия нашей армии в Сирии, где ведутся боевые действия против террористов, или на Италию, где работа армейских медиков проявляется в мирное время, то результат заметен.

– Вам не кажется, что люди разделяют понятия «государство» и «Родина»? Родину любит большинство, а вот армию больше ассоциируют с государством, которое вызывает противоречивые чувства, и потому не хотят служить.

– Нельзя разделять эти понятия. Каждый защищает свою малую родину. А государство – их объединение в нашей стране. Что такое подводная лодка или корабль? Это представительство страны в море, часть государства, которая оторвана от берега. В водном пространстве матросы ощущают свою принадлежность к Родине и чувствуют себя комфортно.

– Что создаёт этот комфорт?

– Офицерский состав. Экипаж лодки – словно сжатый кулак. Вместе выполняет общую задачу. Разожмётся этот кулак только тогда, когда корабль причалит к пирсу.

– Как организована служба на современных АПЛ?

– Экипаж на подводной лодке работает в три смены. Первая служит, вторая подвахтенная, а третья отдыхает. И так по кругу.

– У подводников братство теснее, чем на больших кораблях. Почему?

– На подводной лодке или все погибают, или все выживают. Наверное, в этом причина.

– Расскажите о походе подо льдами Северного Ледовитого океана. В чём была сложность?

– У такого плавания свои законы, отличающиеся от обычного плавания. Морально тяжелее. Когда я служил в Управлении по боевой подготовке ВМФ, мы занимались психологической адаптацией моряков подводных лодок, которым придётся плыть подо льдами.

Основная сложность и опасность таких переходов в том, что пространство, в котором подводная лодка совершает маневр, не позволяет всплыть, когда тебе захочется. Поэтому права на ошибку нет. Задача была пройти маршрут безаварийно. Территория Северного Ледовитого океана – айсбергоопасный участок. Чтобы не столкнуться с ледяным гигантом, лодка идёт на глубине более 320 метров. Скорость хода в этот момент составляет не больше 6 узлов (около 11 км/ч), плюс используем шумопеленгование и эхолокацию.

Есть сложность и при всплытии – нужно искать разводья и полыньи. При этом важно изначально правильно занять позицию, потому что всплытие происходит без хода, под небольшим углом в 5–6 градусов. Нужно правильно всё рассчитать, чтобы попасть в этот просвет между льдами.

– Существует такое суеверие, что к технике, например машине, нужно относиться как к живой, чтобы она не попала в аварию. Как с этим у подводников?

– Корпус подводной лодки – это объединяющая нас всех величина, в которой мы служим. Чисто материалистического отношения к нему не может быть. Когда мы покидали корабль, каждый целовал его. А всё время, пока служим на подлодке, мы учимся её понимать и чувствовать, как люди учатся понимать друг друга без слов.

– Что обычно чувствуешь при погружении?

– О чувствах не задумываешься. Сидишь на боевом посту, выполняешь свои обязанности. Ты же не турист, чтобы отвлекаться, глазеть на всё, зацикливаться на восприятии происходящего. При всплытии и погружении все находятся на боевом посту, в готовности №1. Голова занята делом, и нет времени отвлекаться на ощущения.

– В 2002 году вы ушли в запас, тяжело было покинуть корабль, экипаж?

– В любом случае на корабль когда-то приходишь и когда-то с него уходишь. Как правило, в должности проводишь 5–6 лет. Так что завершение службы должно быть окончательным. Нельзя войти в одну реку дважды.

Досье «АН»

Фото АГН «Москва»

Александр Сергеевич Астапов родился 6 июня 1953 г. в Киеве. В 1971 г. поступил в Черноморское высшее военно-морское училище имени П.С. Нахимова. Спустя пять лет после окончания училища был направлен на Тихоокеанский флот. С 1976 по 1980 г. служил в качестве инженера ракетной боевой части подводной лодки К-48. С 1980 по 1983 г. занимал должность помощника командира подводной лодки К-108. После окончания офицерских классов с 1987 г. занимал должность старпома командира АПЛ К-108. С 1990 г. был командиром атомного подводного крейсера 3-го поколения К-266 «Орёл» проекта 949А «Антей». В 1993 г. стал командиром строящейся АПЛ К-186 «Орёл». Занимался формированием экипажа, а также приёмкой корабля и его переводом с Северного флота на Тихоокеанский. Указом Президента РФ от 23 июля 1996 г. «За мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания в условиях, сопряжённых с риском для жизни» капитану 1-го ранга А.С. Астапову присвоено звание Героя Российской Федерации. Выполнил 7 боевых служб во всех океанах планеты. С 1996 г. и вплоть до увольнения занимал должность начальника группы отдела подготовки подводных лодок Управления боевой подготовки ВМФ России. Сейчас – первый вице-президент Регионального общественного фонда поддержки Героев Советского Союза и Российской Федерации им. Е.Н. Кочешкова.

Анастасия КОСТЫРКИНА,
студентка 3-го курса журфака ИГСУ РАНХиГС