Завершился показ сериала «Хирург», который рекламировался с убеждённостью в том, что это особенное кино: детектив и социальная драма в одном флаконе да ещё и поднимающая инфернальную тему чёрной трансплантологии. На поверку «Хирург» оказался обычным российским сериалом, заставившим задуматься не о криминальной изнанке нашего мира, а о том, почему в родном кино всегда проявляются одни и те же родимые пятна.

Талантливый хирург Сергей Коваленко (­Сергей Гилёв) занимается сложными операциями по пересадке органов в дорогой частной клинике. Словно в советский магазин, сюда ведут очередь с парадного хода и очередь с чёрного. В первой всё до зевоты скучно: слёзы, квоты, несчастные дети. Во второй кипят страсти и крутится бабло. Хозяйчики жизни, даже становясь тяжело больными пациентами, хотят всё и сразу. А на дне общества обретаются персонажи в такой степени отчаяния, что готовы собственную почку продать, лишь бы выбраться ненадолго из пучины безденежья.

Коваленко годами жил по принципу «не буди лихо, пока оно тихо», пока не завёл любовницу – журналистку Марину (Анна Завтур). Она сама стоит в очереди на пересадку с парадного входа и попутно ведёт расследование о том, как устроен бизнес с другой стороны здания. Её подруга и информатор Айжан (Евгения Манджиева) живёт в колоритном общежитии для мигрантов, где связанные с клиникой бандиты находят доноров: она много знает, но сама вынуждена продать почку – и погибает при неудачном изъятии. Марина активизирует своё расследование, которое очень не хотели бы увидеть в Сети поставщики нелегальных органов. Барышня тоже гибнет, а её убийство вешают на Коваленко.

Сценаристы «Хирурга» со старта даже не пытались изобретать велосипед. Если отвлечься от трансплантируемых почек и селезёнок, мы имеем сюжет «Графа Монте-Кристо». Коваленко подставляют его коллеги. Прижимистый директор Булатов (Ростислав Бершауэр) опасается, что его лучший хирург Сергей сейчас спалит всю малину. А друг и конкурент Рома Титов (Евгений Санников) и завидует профессиональным способностям Коваленко, и на жену его Веру (Вильма Кутавичюте) глаз положил. И пока наш Эдмон Дантес чалится на зоне, злыдень становится новым мужем Веры и первым скальпелем в клинике. Разумеется, с зоны Коваленко бежит – и начинается уже «Беглец» Эндрю Дэвиса, где обвинённый в убийстве жены хирург в исполнении Харрисона Форда две трети фильма драпает от погони.

Надо признать, что в развитии сюжета «Хирург» не столь прямолинеен и однобок. История рассказывается кусками: то прошлое, то настоящее, то далёкое прошлое. Евгения Манджиева потрясающе вживается в роль умудрённой жизнью казашки-гастарбайтерши, сохранившей тем не менее всё лучшее в душе. Само собой разумеющееся предположение зрителя, что герой всех накажет и будет счастлив с археологом Юлей (Марина Ворожищева), которая вопреки всякой логике помогает ему не попасться после побега, будет откровенно высмеяно. В финале хирург Коваленко разрулит ситуацию вовсе не как граф Монте-Кристо, а как самый что ни на есть бесстрастный трансплантолог: одно отрежет, другое обратно пришьёт.

Но отдельные плюсы проекта не отменяют минусов. Сразу несколько основных персонажей абсолютно неправдоподобны. Археолог Юлия влюбляется в мутного раненого зэка с такой охоткой, словно это Ален Делон. Из Веры выходит никакая фам фаталь, ради которой вряд ли перегрызлись бы друзья-хирурги. Сама она принимает смену мужа словно переходящее красное знамя. Антагонист Рома коварен и глуп одновременно, шизит в экстремальных ситуациях, а в концовке и просто ведёт себя как душевнобольной. И остаётся осадок, что просто сценаристы не могли нормально сплести в финале сюжетные линии – только если один персонаж валяет дурака.

Когда тема подпольной торговли органами перестаёт «цеплять», сюжет получает новый укол чернухи: дочь Сергея, студентку-медичку Свету (Софья Аржаных), заносит на подпольные бои, где и смерть участников не редкость. На развитие сюжета это никакого влияния не оказывает, а как способ поддержания драйва работает неважно.

К концу фильма создаётся знакомое впечатление, что лепили его впопыхах. Чем ближе к финалу, тем больше повторов, тем нелогичнее ведут себя герои, и даже атмосфера медицинской клиники на экране слабо напоминает виденное в жизни. При этом на общем фоне «Хирург» – сериал выше среднего. «На раз можно» – как говорит измученный банальностями зритель. Судя по концовке, авторы нацелились на второй сезон.

Есть ощущение, что этот проект и втюхивался продюсерам как не слишком самобытный: мол, возьмём лучшее от таких-то хитов, всё перемешаем – и будут рейтинги. Первые серии в российском производстве почти всегда прописаны лучше последних. Не исключено, что к моменту торга они существовали на уровне синопсиса, а авторы сами не представляли, как вырулят, если им дадут зелёный свет. Винегрет из поступков персонажей во второй половине родимых сериалов – это отдельная головная боль. И цитрамон от неё не помогает.

В Царском Селе под Петербургом вручили 30-ю Литературную премию имени Александра Беляева. Зародившаяся ещё при позднем СССР как скромный конкурс для писателей-фантастов, премия стала крупным событием в жанре научпопа – одной из самых быстрорастущих ниш книжного рынка. Это неудивительно: граждане хотят лучше понимать окружающий их мир, а не просто вздыхать над похождениями очередного гостя из будущего.

Учредить премию имени автора «Человека-амфибии» и «Головы профессора Доуэля» пытались ещё в 1984 г. к 100-летию со дня рождения Александра Беляева. Идею реализовали только в 1990 г., зато главную награду получили братья Стругацкие за роман «Град обречённый». Это была сенсация: роман-антиутопия был написан в стол в 1975 г., а впервые опубликован только в годы гласности. Премию планировали вручать раз в два года, но она быстро стала ежегодной, а в лучшие времена писатели соревновались аж в 12 номинациях.

С 2024 г. Беляевская премия может присуждаться только единожды. А в прежние годы почти два десятка авторов стали лауреатами дважды, а писатели Павел Амнуэль, Андрей Балабуха, Андрей Буровский и Александр Железняков удостоились награды трижды.

Но самое главное – премия стала для читателя хорошим путеводителем в мире научпопа, где легко утонуть в бесконечности названий и имён. Это писатель-детективщик может десятилетиями выдавать по два романа в год, а топы мастеров жанра стабильны. Короли научпопа куда менее плодовиты. Автор может быть одержим какой-нибудь темой, родить бестселлер и исчезнуть, не имея ни времени, ни желания, ни мощного материального стимула писать новую книгу. А для кого-то, наоборот, получение престижной премии означает и определённый кредит читательского доверия на будущее.

За лучшую оригинальную книгу на русском языке «Охота на электроовец. Большая книга искусственного интеллекта» награждён Сергей Марков. Книга у него действительно большая и существует в двух томах (есть и однотомный экономвариант). Это подробнейшая энциклопедия технологий, объединяемых в наше время хорошо всем знакомым термином «искусственный интеллект». Автор глубоко погружён в тему – в книге аж 3200 ссылок, что много даже для научного издания.

За лучший перевод просветительской книги премии удостоена Настасья Вахтина. Она перевела на русский книгу «С дельфинами: навстречу удивительным существам» Фабьенн Дельфур – исследовательницы, которая более 20 лет изучает морских млекопитающих от Атлантического побережья Франции до Гавайев. Теперь и российский читатель может увидеть мир глазами дельфинов, почувствовать их телами и услышать их гидролокаторами.

В номинации «Восстановление справедливости» победил Виктор Кокосов за книги «Долг памяти», «Из жизни снайпера Юркина», «Животные на войне», «Повесть о крылатом друге». Автор давно разрабатывает беспроигрышную тему исторической памяти: «Долг памяти», например, о героях обороны Ленинграда.

Организационный комитет «Азимовских чтений» награждён «за многолетнюю подвижническую деятельность по сохранению памяти уроженца Смоленской земли великого писателя-фантаста Айзека Азимова».

Ещё в прошлом году председатель жюри Александр Железняков отметил, что главная задача премии – поддержка просветительской, публицистической, научно-популярной и научно-художественной деятельности. И организаторы премии стараются идти в ногу со временем: появились четыре новые номинации, три из них – в сфере IT-технологий. А в нынешнем году в жюри премии уже заседал искусственный интеллект.