Театр нынче, можно сказать, на осадном положении. И такое «военное положение» не помешало «Ленкому Марка Захарова» выпустить премьеру «Вечный обманщик» по мотивам произведения Жана-Батиста Мольера.

На входе каждому измеряют температуру, вручают одноразовые перчатки и пропускают через дезинфекционную камеру. Ещё один санитарный кордон – на выходе с лестницы в фойе: фейсконтроль в плане масок, а также контроль на предмет наличия перчаток. Кстати, фейсконтроль не ослабевает и в зрительном зале: тем, кто втихаря пытается стянуть маску с лица, молодые смотрительницы очень вежливо, используя лазерную указку, предлагают водрузить её обратно. Именно молодые: привычным смотрительницам-бабушкам и всем, кому 65+, в театрах появляться запрещено. Спектакль вынуждены играть по правилам, спущенным сверху, – рисковать слишком опасно.

А на сцене? На сцене – можно, и театр рискнул на «неправильного Тартюфа», он же «Вечный обманщик», в постановке литовского режиссёра Дайнюса Казлаускаса. «В моей постановке нет ничего, чего нет в мольеровской пьесе. Всё, что им написано, вы в спектакле увидите или услышите. Но по-другому» – так заинтриговывал зрителей режиссёр-постановщик.

И всё-таки режиссёр лукавит: увидим и услышим мы не всё. Например, отсутствует хеппи-энд: Людовик XIV давно умер, и отдавать ему «закадровую» роль того, кто разобрался в ситуации и раздал всем по заслугам, не имеет практического смысла. Порок в спектакле не наказан, доверчивая добродетель не торжествует, «арест» Тартюфа оказывается злой шуткой. И это – отнюдь не финал, наоборот.

Именно наоборот: «над Францией появились немецкие истребители, и снова всех починили, всё стало как новенькое... Минералы переправлялись геологам в отдалённые районы. Их делом было снова зарыть в землю и спрятать их как можно хитрее». Фрагмент «Бойни №5» К. Воннегута вспомнился по ходу спектакля достаточно быстро. А позже появилась и другая литературная параллель, более точная: «Контрамоция – это, по определению, движение по времени в обратную сторону... Это не контрамоция, это не фильм, пущенный наоборот, но что-то от контрамоции здесь всё-таки есть… Словно фильм разрезали на три куска и показывают сначала третий кусок, потом второй, а потом уже первый… Какие-то разрывы непрерывности… Разрывы непрерывности… Точки разрыва… – Ребята, – сказал я замирающим голосом, – а контрамоция обязательно должна быть непрерывной?» (Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу»).

Спектакль Казлаускаса, обозначенный как «сценическая фантазия по мотивам», следовало бы по жанру обозначить именно так: «сценическая контрамоция». Внутри сцен (как в сутках у Стругацких) сохраняется должная последовательность (от начала к концу), но каждая сцена сменяется не следующей (по Мольеру), а предыдущей; действие движется от конца к началу. Насколько это правомерно? Если в подобном ключе начнут ставить всё подряд – не дай бог, безусловно, а если ограничиться рамками конкретного (отдельно взятого) случая? Не готов дать однозначный ответ – есть и плюсы, и минусы. Главный плюс – фигура Тартюфа: она на наших глазах разрастается чуть ли не до вселенских размеров (а речь идёт, между прочим, о заглавном персонаже). Минус – извините, не факт, что не знающие сюжета смогут въехать в суть происходящего; впрочем, это у них самих спрашивать надо, мне остаётся только гадать.

Пожалел о другом: чем больше разрасталась фигура Тартюфа, тем больше съёживался другой центральный персонаж, Оргон. В первой сцене (по Мольеру – в последней) он был центром событий и вызывал сочувствие: с одной стороны – растерянный хор домочадцев (чуть ли не в греческом понимании слова «хор»), с другой – торжествующий мерзавец и его подельники, а между ними – человек, угодивший в ловушку и втянувший туда же своих близких. Иван Агапов был очень убедителен, но затем его как-то вытеснили, и сострадать стало, к сожалению, некому (другие роли ничего такого, похоже, не подразумевали).

А Тартюф? Никакой отсебятины в тексте (или модных вставок из других авторов), насколько могу судить, не было, но появились сцены, где ханжа-лицемер гротескно пародирует Христа. Особо подчеркну: Христа пародирует не актёр Ленкома, а ханжа и лицемер Тартюф. У актёра тут сложная задача – он должен убедительно сыграть персонажа, плохо, с явным пережимом «косящего» под Иисуса, и Станислав Тикунов с этой задачей, полагаю, справился (в афише указан и другой исполнитель – Дмитрий Гизбрехт, но премьерная роль досталась Тикунову). О «закосе» под Христа пишу, честно говоря, с некоторой опаской, но, боюсь, будет ещё хуже, если заранее не предупредить, что путать актёра с его персонажем не стоит ни в коем случае (а так ведь тоже порой случается). Тартюф как персонаж спектакля свою роль играет плохо, но доверчивый Оргон и его матушка, г-жа Пернель (Ирина Серова), принимают всё за чистую монету. Покупаются, конечно, не все, но определяющим становится мнение тех, кто купился. От «оппозиции» во главе с Дориной (Анна Якунина), как обычно, отмахиваются… А расплачиваться потом приходится всем вместе.

Несколько слов о сценографии Индре Пачесайте. В «Вечном обманщике» активно используют видеопроекцию – на экране то картины старых мастеров (Караваджо), то крупные планы персонажей (Оргон, Тартюф). К сожалению, часть видеоряда для меня пропала – одновременно держать в поле зрения и задник, и обе кулисы (куда смещается действие) удавалось, к сожалению, не всегда. Надеюсь, с дальних рядов проще ухватить всю картинку. Но это уже, пожалуй, частности.

А в целом... Очень хорошо, что нынешний Ленком пытается нащупать для себя что-то новое, а не копирует спектакли Марка Захарова. Копирование – занятие, по сути, не менее нелепое, чем разрушение всего и вся под лозунгом «до основанья, а затем...», и одна крайность ничем не лучше другой. А рука Захарова, естественно, ощущается в выучке актёров, прошедших его школу, в их готовности к новому поиску. Дай бог, чтобы это продолжилось.

И сам спектакль, полагаю, надо смотреть. Тем более во времена тартюфов и доверчивых оргонов.

С Марком ВАРШАВЕРОМ, директором театра «Ленком Марка Захарова», мы общались в начале нового сезона. И тогда казалось, что худшее уже позади. Театральные новости последнего месяца 2020 года напоминают хронику военного времени. Чтобы узнать реальную обстановку в легендарном театре в преддверии 2021 года, обозреватель «Аргументов недели» Сергей Сыч поговорил с директором театра о будущем, о сюрпризах для зрителей, о финансах, о любви к своему театральному дому и о служении.

– Что изменилось в театре «Ленком Марка Захарова» за последние полгода и что изменится в 2021 году?

– Буквально в эти дни у нас состоялась премьера спектакля под названием «Вечный обманщик» по «Тартюфу» Мольера, литовского режиссёра Дайнюса Казлаускаса, которого мы смогли пригласить, несмотря на пандемию, в Москву мы его привезли аж через Лондон. Этот спектакль – третья премьера с момента ухода Марка Анатольевича из жизни.

Первой премьерой стал спектакль «Капкан», который ставил сам Марк Анатольевич. Он совсем немного не дожил до выхода спектакля в свет. Были разные толки и разногласия, нужно ли доделывать этот проект без него, но я настоял, и премьера состоялась.

Второй спектакль называется «Под одной крышей», для работы над ним мы с Марком Анатольевичем пригласили его ученика, режиссёра Романа Самгина. Но, к сожалению, по ряду причин мы не смогли играть его на стационаре в связи с большим количеством репертуарных названий. И вот сейчас, став руководителем театра, я решил вернуть этот спектакль на сцену, потому что он уникален. Уникален тем, что там играют наши замечательные актрисы – народная артистка России Татьяна Кравченко и заслуженная артистка России Олеся Железняк. Это спектакль о современной жизни, о каждом из нас, зритель воспринимает его с невероятным интересом, и я очень рад, что мы включили его в наш репертуар.

Сейчас репетируется спектакль «Поминальная молитва». Это великолепная пьеса, которую написал наш классик Григорий Горин по произведению Шолом-Алейхема. Этот спектакль шёл у нас 30 лет назад, и нам с народным артистом России Александром Лазаревым захотелось вернуть его в репертуар. Александр Лазарев с удовольствием взялся за постановку. Самого Тевье у нас играют народный артист России Сергей Степанченко и заслуженный артист России Андрей Леонов, сын Евгения Павловича Леонова, который играл в этом спектакле. Выпустить «Поминальную молитву» мы планируем в марте 2021 года.

Одновременно с «Поминальной молитвой» приступили к работе над спектаклем по пьесе А.Н. Островского «Доходное место». Это тоже воспоминание о нашем великом режиссёре Марке Анатольевиче Захарове, который начал свою карьеру именно с этой пьесы в Театре сатиры. Там были задействованы лучшие артисты Театра сатиры того времени. Главную роль играл Андрей Миронов. Ставить спектакль будет известный и очень хороший режиссёр Дмитрий Астрахан.

Ну и до конца сезона планируем ещё премьеру, которую будет ставить Леонид Трушкин. Это «Дядя Ваня» А.П. Чехова. На роль Дяди Вани приглашён Фёдор Добронравов.

Ещё один спектакль в планах – «Перед заходом солнца» Герхарта Гауптмана. В главной роли народный артист РСФСР, талантливейший актёр Александр Викторович Збруев.

– Какие сюрпризы будут ждать зрителей помимо премьер?

– К Новому году в театре наряжены три ёлки, чтобы создать у зрителей настоящее зимнее, новогоднее настроение и положительные эмоции в это нелёгкое для всех нас время. Также нам удалось сделать новую выставку-галерею всего персонала театра, это все действующие актёры сегодняшнего времени и сегодняшних лет.

– Есть опасение, что 25%-ная рассадка «похоронит» многие театры. Как в этой ситуации себя чувствует театр «Ленком Марка Захарова»?

– Если вы имеете в виду экономические проблемы, то в Москве 82 театра подчиняются департаменту культуры, и, естественно, департамент театрам помогает. С 16 марта по 1 августа театр «Ленком Марка Захарова» ничего не делал, весь персонал был на удалёнке, не было никаких репетиций. После мы начали работу с 50%-ной заполняемостью зала, а теперь уже с 25%‑ной. Хорошо, что в это трудное время выживать экономически нам очень помогает правительство Москвы.

А если вы имеете в виду творчески, для нас очень важно, чтобы актёры не потеряли интерес к своей основной, главной профессии – выходу на сцену. Мы рады, что есть возможность работать, пусть и с 25%-ной заполняемостью зала.

– Как вы поддерживаете в это время свой коллектив, начиная от билетёрш до звёзд театра?

– Об этом вы можете спросить любого сотрудника театра, начиная с уборщицы и заканчивая народным артистом. Я могу сказать только одно – поддерживаем хорошо.

– Как театр решает проблему своих звёзд из категории 65+?

– Бережно.

– На ваш взгляд, нужны ли премьеры в условиях пандемии? Может, лучше сделать ставку на театральные хиты?

– В таком случае можно закрывать театр. Репетиционный процесс в любом театре – это главное, потому что актёр постигает профессию именно во время репетиций. Также нельзя обходиться без зрителя, зритель необходим любому артисту, без него не может быть творчества, т.к. зритель и актёр во время спектакля – одно целое. Поэтому, если не репетировать и не играть новые спектакли, это будет уже окончательно беда.

– Вы всегда говорите о Ленкоме как о своём доме и своём театре! На мой взгляд, это правильно! Ведь только такое отношение может спасти и дать возможность выжить Ленкому в столь трудное время! Служение театру и своему дому – в чём это выражается сейчас?

– Актёр должен вовремя приходить на работу, относиться к работе не как к работе, а как к своему дому.

– В чём сила театра, на ваш директорский взгляд?

– В любви каждого человека нашего дома к своей профессии. Не из страха, а по совести. К своему делу, которому ты служишь. Надо любить своё дело.