Прошло пять лет с того момента, как власти официально признали, что миллионы россиян заняты неизвестно чем. В 2015 г. в Высшей школе экономики насчитали 17–18 млн «нелегалов», в Росстате говорили про 15 млн, а вице-премьер Ольга Голодец отметила тогда, что правительство не понимает, где и как заняты 38 млн россиян. То есть почти половина трудоспособного населения страны. Это больше, чем жителей Швеции, Финляндии, Дании, Норвегии, Чехии, Словакии и Болгарии, вместе взятых. К моменту взятия Берлина советская армия была в 2, 5 раза меньше. Но хвататься за голову рано: «в тени» создаётся 6% ВВП США, 13% – Германии, 25% – Эстонии. А в целом по миру половина рабочей силы не платит налогов, создавая продукт на 10 трлн долларов. Но имеют значение причины теневой экономики, её структура и особенности. И тут у России, как всегда, уникальный путь.

Человек-невидимка

К 2020 г., несмотря на все фискальные потуги, картина изменилась незначительно. Как и прежде, сильно гуляют оценки. Рейтинговое агентство НКР полагает, что теневой сектор в России составляет около 13 млн человек. Если бы все они платили налоги, казна всех уровней приросла бы на 3 трлн рублей и всем нам можно было бы безболезненно снизить ставку НДФЛ до 11%. Считали просто: сопоставили данные Федеральной налоговой службы (ФНС) и Росстата – оказалось, работающих налогоплательщиков по стране на 22% меньше, чем занятых: 58, 9 млн и 72, 3 млн человек соответственно.

В исследовании аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza говорится о 13, 6 млн занятых в теневом секторе к лету 2020 года. А среди регионов лидируют национальные республики: Чечня, Ингушетия, Дагестан, Алтай, где забивают на официальное оформление 50–55% трудящихся. Для сравнения: в Москве в тени менее 4% – сказываются вложения в контроль за работодателем.

По оценкам РАНХиГС, теневой рынок труда составляет в России и вовсе 32, 5% занятого населения страны, или 25 млн человек. А две трети из 2, 5 млн российских предприятий малого и среднего бизнеса в России официально имеют не более двух работников. Ничего удивительного: налоговая нагрузка именно на фонд оплаты труда у нас вдвое выше среднемировой. Если работодатель платит работнику, например, 80 тыс. рублей, ему надо ещё около 40 тыс. отдать в казну. А оно ему надо? В 15, 3% компаний нет ни одного сотрудника, в 41, 5% – трудится один человек (чаще всего сам хозяин). Лишь в каждой пятой компании больше пяти сотрудников. А 25 млн россиян получают зарплату налом в конверте, а договорённость об условиях по-купечески устная.

Впрочем, значительная часть теневой занятости – это подработка помимо основной работы, которой в 2019 г. занималось 27, 6% населения. Но самое главное, что народ доволен фактом исключения государства из расчётов со строителями, нянями и репетиторами. С 50, 8% в 2017 г. до 72, 9% в 2019 г. выросла доля россиян, считающих за благо расчёты из рук в руки. Прибавилось и тех, кто считает теневую экономику приносящей обществу больше пользы, чем вреда: дескать, мы тут без всяких фискалов разберёмся, кто кому и сколько должен. Цены и так растут сказочно во многом благодаря политике государства. А что же будет, если платить ему с каждого забитого гвоздя?

Гаражное государство

Возражения государственного мужа тоже понятны и предсказуемы. А на какие шиши содержать, к примеру, армию и полицию, если вы ставите себя выше уплаты налогов? Вы хотя бы представляете, насколько приключенческой может стать ваша жизнь без полиции, пускай ленивой и коррумпированной? А если вы не платите подати, то почему обучаете детей в государственных школах и детских садах? Почему вызываете казённую «скорую», когда сердечко пошаливает? А дороги, по которым вы ездите на дачу, святой дух асфальтирует?

В ответ летят не менее острые вопросы граждан о том, куда государство девало их пенсионные накопления? И почему эти накопления нельзя передать детям по наследству? И в чём выражается доля простых граждан от нефтегазовой ренты на триллионы долларов? В салюте по праздникам? А не задержались ли у власти их устроители? Дороги – это прекрасно, но почему они превращены в полосу препятствий видеокамерами, светофорами и «лежачими полицейскими»? И кто, если не государство, заблокировал частную альтернативу казённым садикам, школам и больницам?

Этот спор о разумной доле этатизма можно продолжать до полного истощения. Оправдания своим действиям находят все, даже серийные убийцы. Поэтому бесполезно искать решение проблемы теневой занятости в давлении на совесть фискалов и налогоплательщиков. Гораздо удобнее представить, что совести нет ни у тех, ни у других. В конце концов, производственные отношения далеки от романтических. Какой, к примеру, смысл государству давить теневика до полного искоренения?

Основным критерием неформальной занятости Росстат считает отсутствие регистрации в качестве юридического лица. В первую очередь, это сельские труженики. Тысячи бывших колхозников за отсутствием работы живут натуральным хозяйством – огородами. Деньги приносят пособие по безработице, мелкие халтуры, продажа картошки у дороги. Например, в Вологодской области роскошные болота с клюквой, которую можно продать дальнобойщикам по 60 рублей за килограмм. А если отвезти урожай в Москву или Питер, то в 2–3 раза дороже. Целые деревни, где работы нет на сто вёрст вокруг, по два летних месяца не вылезают из леса. И на заработанные деньги живут остальные десять. В других регионах похожая история с черникой или грибами.

Вдоль федеральных железных и автодорог целые посёлки заняты обслуживанием пассажиропотока. Например, поезд Москва–Адлер имеет на своём пути два десятка остановок на небольших станциях. И тотчас к нему бежит, кажется, всё местное население с пирожками, водкой, мясом в горшочках. Попробуй их зарегистрировать и получать налоги: визгу много – шерсти мало.

В городах хранят дома трудовую книжку тысячи программистов, фотографов, бухгалтеров, журналистов. Но большинство занятых в теневом секторе всё-таки обитают в гаражах, где ассортимент производимой в гаражах продукции обычно связан с профилем ближайшего завода. Например, в Луге (Ленинградская область) есть абразивный завод. А реклама на телеграфных столбах предлагает «лучшие в мире» алмазные стеклорезы, эльборовые круги и ватерпасы. Многие наши производства пережили постсоветскую бескормицу только благодаря «гаражному ожерелью» вокруг. Ведь сколько раз бывало: находчивый гаражник нашёл рынок сбыта, например, кустарным перфораторам – а за ним и продукция соседнего завода начала продаваться.

И далеко не всегда в гаражах занимаются только шиномонтажом или сборкой мебели. Как рассказывали «АН», расследование причин серии неудачных пусков российских спутников ГЛОНАСС привело следствие в гаражи «электронного пояса» Поволжья. Именно отсюда предприятия «Роскосмоса» получали значительную часть элементной базы. С одной стороны, это привело к крайне высоким для космической отрасли 7% неудачных пусков за год. С другой – остальные 93% спутников благополучно вращаются на орбите. И в них наверняка есть электроника гаражного производства.

Бедные против богатых

На словах меры по выводу теневого сектора в правовое поле предлагаются грубые: создать очередную силовую структуру со спецназом и тремя десятками генералов, возродить понятие «нетрудовые доходы». Но охотиться на сантехника, который поменял вам трубы без кассового чека, бессмысленно. По рассказам «гаражников», к их услугам прибегают и налоговики, и прокуроры. Даже в столицах полиция «не замечает» нелегальные лотки в спальных районах. В кулуарах столоначальники любят рассуждать, что средний россиянин по своему менталитету вороват и склонен к партизанщине. Но это слабое прикрытие их собственной лени и некомпетентности. Попробуйте дать гаражнику нормальную правовую защиту, подъёмные кредиты. И бывший колхозник с удовольствием работал бы на своей земле, а не таскал из леса клюкву, если бы ему чуть-чуть помогли. Но тогда пришлось бы ломать привычную систему кормлений чиновников за счёт бизнеса. А на это никто не пойдёт! Равно как не будет отмашки и на реальную борьбу с теневым сектором. Слишком высокая волна народного возмущения поднимется в ответ.

Не первый год в России при падающих доходах населения наблюдается бум потребительского кредитования. Ситуация для экономики нездоровая: это значит, что люди берут новые кредиты, чтобы гасить старые. Более половины россиян пользовались кредитами, до 30% из них – проблемные.

К радости банков, в России выросло поколение, считающее жизнь в кредит нормой и не готовое снижать уровень потребления даже в кризис. В США и странах Евросоюза процент по ипотеке – 3, 5–4. А в России 8–9%. Получается, что одну квартиру заёмщик покупает себе, а другую банку. Поэтому банки в России, в отличие от тех же США, разоряются гораздо реже и успешны независимо от роста-падения экономики. Немаловажный момент, что за банками в России чаще всего стоит государство, которое эффективно истребляет частных конкурентов при помощи административного ресурса. А значит, и выдача кредитов населению – вопрос выживания той же власти.

Что делать государству, если у него 10 лет не растёт экономика? Где население беднеет из-за роста цен, а бизнес попал под «налоговые маневры» и утратил доступ к ряду зарубежных рынков? Ждать, пока торговля продолжит схлопываться, лишая казну налогов, зато сажая ей на шею орды безработных? Так и до нового дефолта недалеко. Но есть проверенный рецепт: развивать потребительский спрос за счёт кредитования. В Китае, например, это отлично работает – некогда бережливые жители Поднебесной задолжали в 2019 г. 5 трлн 653 млрд долларов. А в России только 221, 3 млрд долларов. Но всё равно на заёмные средства, по данным Ассоциации российских банков, живут 49 млн человек – больше половины работающего населения. Раскрывая для них долговые объятия, власть рискует проспать перегрев, когда доведённые до отчаяния люди потеряли шансы вернуть долги и мечтают лишь разрушить систему, которая их породила. И лучше не будить лихо, пытаясь отыскать у них нетрудовые доходы.

Социологические опросы показывают, что уровень бедности в сегодняшней России сравним с худшими временами постсоветской истории. Половине населения денег хватает только на еду и одежду, а падение уровня жизни ещё явно не достигло дна. Всего 3, 7% заработков уходит в накопления – хуже было только в 1998 г. после дефолта. Более того, «Левада-центр» подсчитал, что две трети российских семей на сегодняшний день вообще не имеют никаких сбережений. А средний класс практически испарился.

По данным некоторых опросов, к среднему классу будто бы относятся более 70% россиян. Но при ближайшем рассмотрении в эту цифру запихали всех, у кого доход выше 18 тыс. рублей в месяц. Много вы себе позволите на эти деньги, если только на квартплату уйдёт тысяч пять? По словам директора по социальным исследованиям НИУ ВШЭ Лилии Овчаровой, ни в коем случае максимум трат среднего класса не должен приходиться на текущее потребление: продукты, оплату счетов либо на автомобиль. «Середняки» должны быть выше этого! В США таким критериям соответствуют более половины населения, а в Германии – более 80%.

Куда более похож на правду результат исследования одного из швейцарских банков, согласно которому в России между богатыми и бедными находятся лишь 4, 1% граждан. Так дело выглядело три года назад, а с тех пор Россия пережила повышение НДС и связанное с этим ускорение инфляции. А также повышение пенсионного возраста, хотя на Западе именно пенсионеры поголовно принадлежат к среднему классу.

На недавней прямой линии президента Владимира Путина спрашивали и о нарастающей бедности, и о закредитованности населения. Нацлидер отметил, МРОТ недавно подняли до прожиточного минимума, а «если кто-то получает ниже, то надо проверить, не работает ли человек на полставки». «АН» подробно рассказывали и об этой стороне проблемы: Кремль требует у регионов постоянно повышать зарплаты бюджетников, что при отсутствии экономического роста не может продолжаться долго. Особенно, если учесть, что к 2016 г. каждый шестой субъект РФ оказался на грани банкротства. Губернаторы давно освоили трюк: повышают зарплату врача на 20% и переводят на 0, 7 ставки. Витоге реальный доход снижается на 10%. Впрочем, и это уже немодно: в 2019 г. лишь в 4 субъектах РФ из 85 выполнялись майские указы по зарплатам. И Кремль, вероятно, давно понял, что загнал региональную клячу до полной невменяемости.

В России лишь 3, 2% граждан довольны своим финансовым положением и могут позволить себе купить всё, что захочется, как подсчитал Росстат. По словам научного сотрудника Института социального анализа РАНХиГС Дмитрия Логинова, стратегия выживания и экономии крайне опасна, потому что не оставляет возможности для развития, вложений в образование, отдых и здоровье: «Даже небольшой потребительский шок – например, пришёл в негодность телевизор, стиральная машина или задержали зарплату – вынуждает людей экономить ещё сильнее».

Чем отвечает власть? От лица безбашенных и никому не известных депутатов звучат призывы наложить государственную лапу на нетрудовые доходы граждан. Прижучить тех же садоводов или кустарей, что ставят заплатки на поношенные джинсы и скрывают от депутатов получаемые за услугу 200 рублей. Тех же государственных людей не оставляет идея штрафовать безработных. Со стороны это выглядит как попытка обложить податью больных раком и диабетом, за то что они теперь дают в бюджет меньше и с ними столько возни. Хотя в реальности депутатам просто хочется видеть в разорённых их законами согражданах ленивых холопов, ворующих у барина.

Параллельно с барским гневом, выразившимся в попытках запретить бесплатные лов рыбы, сбор грибов, ягод и хвороста, депутаты как зайки проголосовали за право богатейших людей России вовсе не платить налогов, уводя бизнес в офшоры. За беспошлинный ввоз в страну яхт и бизнесджетов. За компенсации из бюджета тем слугам народа, у которых за границей конфисковали поместье. И совершенно никто из них не предлагает обсудить законы против расширяющейся пропасти между богатыми и бедными. Ведь пока исчезал средний класс, а бедняки переходили к натуральному хозяйству, Россия вышла на третье место в мире по числу миллиардеров. Хотя последние изъятия миллиардов у силовиков среднего уровня заставляют усомниться, что учли всех нуворишей.

Мимо кассы

Главная причина, по которой количество рабочих мест и реальные доходы россиян вряд ли будут расти, известна каждому школьнику – производительность труда.

В 2017 г. Счётная палата отчиталась: степень износа основных фондов превысила 55% в таких сферах, как добыча полезных ископаемых, здравоохранение, предоставление социальных услуг, транспорт и связь. Производительность труда в России и так в два раза ниже, чем в Евросоюзе, и в 2, 5 раза ниже, чем в США. По данным той же ОЭСР, в России показатель эффективности (отношение ВВП к проведённым на работе часам) равен 25, 9 доллара, а в США – 67,4, в Люксембурге 95, 9 доллара. Согласно майским указам президента образца 2012 г., производительность труда в стране к 2018 г. должна была возрасти в 1, 5 раза. Ничего подобного не произошло, хотя износ основных фондов тогда был на 7% ниже нынешнего. Численность рабочей силы официально сократилась за последние 10 лет на 7,5 млн человек.

По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в России и так меньше всех в мире людей, работающих более 50 часов в неделю – 0, 18%. Для сравнения, даже в богатой неспешной Швейцарии их 6,3%, в США – около 12%, а в Мексике – 28%. Впрочем, есть подозрения, что эксперты ОЭСР просто собрали официальные данные о сверхурочных. А в «теневой» России мало кто их фиксирует, хотя большинство офисного планктона сидит на работе, пока не сделает все дела.

Сегодня не каждый видит смысл вкалывать до посинения, чтобы потом инвестировать и разбогатеть. Слишком у многих есть подозрения, что разбогатеть не дадут, и вообще, лучше государству на глаза не попадаться. У специалистов это называется «плохой инвестиционный климат». В действительности миллионы «теневиков» – это просто люди, лишённые стимула заниматься налогооблагаемой деятельностью вследствие всех тех институтов, которые государство же и породило. У элит свой главный резон – сохранить власть и доступ к нефтегазовой ренте. А народные гроши – дело десятое.

Своя игра

Пару лет назад в ходе бурного спора с главой Счётной палаты Алексеем Кудриным мэр Москвы Сергей Собянин обмолвился, что в Европейской России живут 15 млн человек, которых особо пристроить некуда – работы вокруг никакой. Значительная часть этих людей работает на вахте: по 4 месяца добывает нефть на Севере или водит фуры по российским колдобинам.

Вот, к примеру, в деревне на Псковщине живут Игорь и Макс, мужики 40–45 лет. Дети у обоих выросли и уехали в Псков и Петербург, а мужикам с жёнами на природе нравится. Руки у обоих золотые: и печку сложить могут, и фундамент поменять, и квартирный ремонт любой сложности потянут. Возьмут заказ в Москве или Питере, ударными темпами его исполнят и кайфуют дома, пока деньги не кончатся: кино смотрят, рыбачат, баньку топят. Иногда в Прибалтику мотаются: что-то купить, что-то продать. С государством у них никаких отношений: ни оно им, ни они ему.

У государства на таких зубы крошатся. В Омской области власти удумали было обложить вахтовиков специальным местным налогом. И народ стал выписываться в соседние субъекты – к родственникам или друзьям. Не каждый гордящийся народовластием американец согласится прописать в своём доме брата жены с тремя детьми. А у россиянина это в подкорке – не дать государству пустить кровь частному человеку, как называл себя поэт Бродский. Кое-где чиновники всерьёз исполняют абсурдный приказ брать в школы детей только по прописке: из дома №8 по улице Ленина можно, а из №9 нельзя. Но неужели русский человек не договорится с кем-то, кто прописан «где надо»? Ведь для него дело принципа – продать знакомому свой автомобиль без официального оформления, по доверенности, чтобы не унижаться в очередях и не платить за разные дикости: замену номеров, новый техосмотр, новую страховку и т.д.

Если у американца угнали автомобиль, он двух секунд думать не будет – наберёт 911. А россиянин почешет тыковку. Что ему даст полиция, у которой раскрываемость автоугонов – стабильно 2–3%. Россиянин скорее попробует через каких-нибудь гангстеров выйти на угонщиков, и с ними напрямую решить. Или просто подождать, когда ему же предложат угнанную тачку за треть цены. В США на рожон лезут только герои фильмов с Джейсоном Стетхэмом, а у нас – любой инженер. Нельзя утверждать, что так правильно поступать, но это взрослое решение человека при существующих правилах игры.

В целом в России лучше всего приживаются проекты, организованные как семья. Но чтобы тебе помогли найти работу после 40 лет или приглашали на шашлыки, нужно самому быть доброжелательным, лихим и компанейским, а не смаковать одиночество в коттедже из 12 комнат, не зная, как зовут соседей. И хотя социологи фиксируют высокий уровень недоверия россиян друг к другу, речь не идёт о «своих», знакомых людях. Равно как и большое количество разводов ничего не говорит о кризисе семейных ценностей. Скорее наоборот: именно близких, а не членов правительства собирается защищать и спасать россиянин, когда его спрашивают о возможной войне.

Власть могла бы использовать это свойство подданных в мирных целях. Дать им больше экономической свободы, создать условия для заработка, обуздать разного рода опричников. Но она идёт совсем другим путём: затягивает народу гайки, отдаёт его в кормление, арестовывает пачками бизнесменов, оставляя детей сиротами при живых родителях. Потому что знает: какой бы мизерной ни была пенсия у бабушки Маши, ей помогут выжить дети или соседи. А если обрезать россиянам возможности легального заработка, они всё равно что-нибудь придумают. При этом будут зависимы от власти, которая может почти любого прижать через теневые доходы. Но вряд ли станет всерьёз наступать на всех сразу без крайней нужды. И даже одёрнет не слишком адекватных депутатов, готовых брать налог за воздух на дачах.